Зеркало из реки
Саша Бест
Из зеркала мне улыбается младший брат.
И я оставляю то зеркало умирать.
Зачем же ты вынула зеркало из реки?
…мое отражение именем нареки.

И я бы мифическим сирином улетел
Но сука-зима предсказала иной удел
Но сука-весна заковала мои крыла
И сукой-любовью она в мою жизнь вошла

Но мне восемнадцать. Я чист. Я давал обет.
Но мне восемнадцать, а сколько сейчас тебе?
Старуха-зима тоже хочет моей любви
…мое отражение именем назови

И ты назвала. Улыбнулся мой младший брат:
«Теперь я свободен. Спасибо тебе, сестра»
А ты лишь осколки от зеркала собрала…
И плакала, плакала, плакала как могла.

Сказка о вечной любви
Саша Бест
Однажды в лесу я услышал, как выл шакал.
Как тихо хрипел окровавленный белый конь,
А рядом чуть слышно шуршала водой река.
И кто-то из местных развел у реки огонь

Шакала убил, а огонь затушил водой.
И конь мне шепнул: «Ты проси чего хочешь – дам»
Я вспомнил, что дед чудеса называл бедой.
Поведайте, боги - Какая же тут беда?

И я попросил: «Я хочу неземной любви!
Взаимной и вечной как небо, как летний зной»
Конь стукнул копытом и молвил: «Адель явись!»
Явилась прекрасная женщина предо мной.

Влюбился в нее так, что даже дышать не мог.
В чудесную, хрупкую, легкую словно тень.
Нас лес обвенчал перед Богом и, видит Бог,
Я только лишь с ней свой удел  разделить хотел.

Но только откуда я знал про игру судьбы
Конь стукнул копытом и деву мою убил:
«Теперь ты, конечно, не сможешь ее забыть
Приказ твой исполнил – Теперь ты всегда любим»

И взвыл я: «Что делать, о, мой белокрылый конь?!
Ты думаешь эту любовь я всю жизнь искал?
Я выбросил душу, и душу сожрал огонь.
Я выплюнул сердце, и сердце унес шакал»

Я топнул в сердцах, только ветер из-под копыт.
Мой взгляд потускнел, а потом насовсем угас.
Остались со мною тоска и печать судьбы
И тяжкое бремя, что раньше носил пегас.

Вьюговей
Саша Бест
Его звали по – странному холодно – Вьюговей.
Коренастый, красивый и с прищуром серых глаз.
Никогда не смеялся, не злился, не хмурил бровей .
Тьма на сердце (я знала) – от слишком большого костра зола.

Все боялись при нем называть имена детей.
Если смотрит, старались скорей опустить глаза.
Говорили, что в детстве его унесла метель.
В двадцать пять он седой, но окрепший, вернулся назад.

Как пришел – никого не любил и ни с кем не спал.
Возвращаясь с охоты, добычу делил на всех.
Он по запаху знал, где находится лисья тропа.
Он грыз кости, как зверь и с молитвой закапывал мех.

Я хотела его. Заманила его в постель.
Так как бабка при жизни учила – дурман -травой.
Сердце ныло в предчувствии. Вот на дворе метель.
И потом я услышала волчий протяжный вой.

А на утро пришла весна, и запел соловей.
На крыльце только волчьи следы и щепотка золы…
Ты не смей забывать имена моих сыновей.
Столь же горькие и целебные как полынь

Не Фаберже
Саша Бест
И где ж, мой друг, Вы честь имели шляться?
Стоите предо мною в неглиже.
И что Вы мне суете Ваши яйца?
Мсье, прикройтесь, Вы не Фаберже!

Чихают куры тут, гриппуют хряки.
Мсье, сегодня мне не до острот.
Вы с выражением лица тупого скряги
Твердите мне: «Мадам, откройте рот»

И сыплются с небес снежок и боги.
Я Вам толкую о святых делах…
А Вы мне все: «Мадам, раздвиньте ноги!»
А я Вам вдруг: «Мсье, идите нах!»

Снести позора не хватило силы.
И Вы ушли, сверкая вашей Ж...
«Куда же Вы, мсье? Я пошутила!
… но, все же, жаль, что Вы не Фаберже»